Гений, безумец, шарлатан: опера Штокхаузена сбила зрителей с ног

Карлхайнц Штокхаузен (Karlheinz Stockhausen) – наверное, самый странный и самый спорный из патриархов новой музыки. Родившегося в 1928 году под Кельном композитора при жизни и после смерти (в декабре 2007 года) именуют то культовой фигурой и гением, то безумцем и шарлатаном.

Максимализм как художественный прием

Центральным сочинением "странного гения" и затворника является оперный цикл "Свет. Семь дней недели". Это 29 часов музыки, разбитых на семь "дней", каждый из которых посвящен одной из ключевых тем человеческого бытия. "Воскресенье" – пятичасовой финал оперного цикла. В отличие от других "дней", "Воскресенье" никогда не исполнялось. Причина очевидна: сочинение необыкновенно сложное.

Каждая из пяти сцен предполагает свое музыкальное и сценическое решение. Так, в первой сцене 29 музыкантов играют в разных точках зала, сопровождая двух солистов, также перемещающихся в пространстве. Во второй сцене семь хоров, поющих религиозные тексты на различных языках, сходятся в центре пространства. В третьей сцене смешиваются электронная музыка и звучание живого оркестра. В четвертой сцене композитор предусмотрел не только партии семи солистов, но и семь ароматов, поочередно распыляемых в зале.

Наконец, наибольшую сложность представляет собой финальная сцена - "Свадьбы". "Исполнение происходит одновременно в двух залах, с синхронными включениями из одного зала в другой", - рассказывает музыкальный руководитель спектакля, спутница жизни композитора, голландская флейтистка Катинка Пасвеер (Kathinka Pasveer).

Публика делится на время финальной сцены на две группы: первая остается в оркестровом зале "А", где музыканты ансамбля musikFabrik, образовав пять мини-оркестров, играют под управлением пяти вспомогательных и одного главного дирижера необыкновенно сложную партитуру. В зале "Б" стулья были убраны. Здесь пять танцевальных групп, буквально сбивая оробевших слушателей с ног, танцевали символические свадебные ритуалы народов мира. Затем слушателей попросили поменяться местами, после чего сцена была повторена.

Музыка, данная в реальном ощущении

Карлхайнц Штокхаузен называл свою музыку "пространственной" и утверждал, что по записям о ней можно составить представление не более полное, чем о Кельнском соборе по почтовым открыткам с его изображением. "Эта премьера – уникальная возможность почувствовать музыку Штокгаузена такой, какой ее представлял себе сам автор, - полагает трубач оркестра musikFabrik Марко Блааув (Marco Blaauw). - Публика находится среди музыкантов, музыка буквально окружает слушателя".

Кельнский спектакль – уникальный эксперимент. Специально для него в пустующем старинном выставочном павильоне Staatenhaus было выстроено два зала, где в течение трех недель проходили сценические репетиции музыкантов, певцов и танцовщиков каталонской труппы La Fura Dels Baus. Карлуш Падрисса, один из создателей каталонского театра, еще три года назад приступил к работе над оперным циклом Штокхаузена. Результат убедил не всех: эстетика уличного театра слишком отличается от философии музыки Штокхаузена, которая в очень большой степени инсценирует сама себя.

Не только для адептов

Тем не менее, кельнская премьера, безусловно, войдет в историю как попытка реализовать нереализуемое. Дружная община поклонников Штокхаузена продлила пятичасовой спектакль продолжительными овациями. Но даже для тех, кто еще "не дозрел", чтобы стать адептом, открытием стала красота этой музыки.

Разумеется, восприятие музыки Штокгаузена, как и любое другой музыки, - дело очень личное. Каждый выносит после этого спектакля то, что ему интересно. "Но мне кажется, эта музыка является сильным опровержением всех клише, существующих относительно Штокгаузена: будто это композитор тяжелый, "не для всех", что его музыка эзотерична или религиозна, - говорит Марко Блаав. - Лично меня в этой музыке трогает совсем другое: красота, которая содержится в каждой ноте, каждой мелодической линии, каждом отдельно взятом мгновении".

Автор: Анастасия Буцко
Редактор: Дарья Брянцева