Аркадий Мошес: Россия и ЕС сидят в одной лодке

Визит "тройки" ЕС в среду, 11 февраля, в Москву - уже второй приезд в российскую столицу высокопоставленных представителей Европейского Союза за последние семь дней. 6 февраля состоялось совместное заседание членов Европейской комиссии с российскими министрами, а глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу провел переговоры с президентом и премьером России. В интервью Deutsche Welle эксперт Финского института международных отношений, руководитель программы "Европейский Союз - Россия" Аркадий Мошес поделился своим видением ситуации.

Deutsche Welle: Свидетельствуют ли прошедшие встречи о том, что отношения между Брюсселем и Москвой резко "пошли в гору"?

Аркадий Мошес: Для меня это в первую очередь признание того, что эти отношения находятся в глубоком кризисе и что список нерешенных между Россией и Евросоюзом проблем становится все длиннее. И по каждой из этих проблем начинают возникать всякого рода ответвления. При этом, в особенности после очередной российско-украинской "газовой войны", Европа понимает, что необходимо браться за российское досье всерьез и пытаться сделать хотя бы то, что можно.

- И что же можно сделать?

- Прежде всего, нужно оставить иллюзии относительно того, что эти отношения можно быстро улучшить. Такие иллюзии существовали в 2008 году и были связаны с приходом Медведева на президентский пост. Соответственно, за этим последовал запуск и перезапуск переговоров о новом стратегическом рамочном соглашении. Нужно, продолжая протягивать России руку партнерства (что ЕС и делает, понимая, что Россия и Евросоюз, особенно в условиях глобального экономического кризиса, все-таки находятся в одной лодке), вместе с тем подходить к российской политике несколько иначе.

Это значит не только заниматься конкретными прагматическими интересами, но и действительно рассматривать вопрос комплексно, вновь пытаться обсуждать проблему существования общих ценностей. Потому что если их не существуют, тогда нужно прекращать весь разговор о стратегическом партнерстве и сводить его к отдельным проектам. Собственно, в известной степени европейские лидеры начинают это понимать. Те документы, которые принимались в Брюсселе в последние два месяца, - они уже гораздо более серьезные.

Прекратился разговор об односторонней зависимости Европы от российских энергопоставок. Более того, прекратился разговор о некой ассиметричной взаимозависимости. Европейцы четко сейчас говорят: Россия нуждается в европейских рынках, в том числе в энергетических, больше, чем наоборот. На мой взгляд, это правильная позиция, это изменение в правильном направлении. То есть, безусловно, нужно двигаться к партнерству, но при этом нужно понимать, что ни в коем случае нельзя исходить из того, что Россия может диктовать свои условия в этом диалоге. Это трудно, но другого пути нет.

- Но Россия в штыки воспринимает разговоры о ценностях с Европейским Союзом, тут же заявляя о нарушениях прав меньшинств в странах Балтии. Как же быть?

- Внешнее впечатление правильное: Россия, безусловно, с раздражением воспринимает все попытки читать ей лекции касательно ее внутриполитического устройства и развития. Тем не менее без этого не обойтись, потому что Европейский Союз является союзом наций, основанным на ценностях. Его внешняя политика неминуемо должна включать ценностный компонент. Этим, собственно говоря, Евросоюз только и может отличаться, потому что играть в силовые игры, как, например, Соединенные Штаты или ряд других национальных государств, ЕС не может.

С другой стороны, нужно признать полностью и совершенно искренне право России критиковать ЕС за те проблемы с правами человека и с правами национальных меньшинств, существование которых Россия может доказать. Для этого был создан соответствующий консультационный механизм, и им нужно пользоваться. Но я говорю о том, что вынести вопрос с ценностями за скобки просто не получится. Это уже доказано практикой, потому что с конца 2003 - начала 2004 года так и делалось: Евросоюз явно отдавал приоритет прагматически проектам и прагматическим интересам, а не ценностям. И в результате не получил ни того, ни другого.

- Вы сказали, что без общих ценностей невозможно стратегическое партнерство между ЕС и Россией. В последние годы, однако, не приходится говорить о каких-то конкретных проектах, на деле подкрепляющих заявления о стратегическом партнерстве между Брюсселем и Москвой. В чем же оно тогда выражается?

- Нельзя говорить о том, что на сегодняшний момент такое партнерство существует. Оно не является ни стратегическим, то есть в реальности исходящим из каких-то долгосрочных ценностей, ни действительно подлинным партнерством. Потому что сегодня существуют проблемы во всех областях: в энергетической сфере, в том, что касается региона общего соседства, есть расхождения в сфере внешней политики, политики безопасности.

Практически мало что работает, за исключением примитивного товарообмена энергетики на импорт, осуществляемой Россией из Европы. Но при этом те фундаментальные интересы, которые должны объединять Россию и Европу, никто не отменял. И Россия, и Европа сталкиваются с растущей конкуренцией со стороны других центров силы, прежде всего азиатских, и в политической сфере, и в экономической.

В силу того, что Россия все равно является европейской страной и все равно на индивидуальном уровне идет проникновение россиян в Европу, Россия де-факто интегрируется с европейским экономическим пространством в очень и очень многих областях. Выстраивание отношений стратегического партнерства было бы вещью наиболее рациональной. Поэтому, я думаю, отказываться от идеи ни в коем случае нельзя, проблемы решать все равно придется.

Беседовал Андрей Бреннер